Экспозиция, с которой в эти дни можно познакомиться в галерее «Вавилон», на редкость оригинальна и необычна. И не потому, что на ней представлены некие скандальные постмодернистские преломления окружающего мира. Напротив. Все составляющие ее живописные полотна выполнены в подчеркнуто реалистической, академической манере. Я бы даже сказал, что они являют собой некое пиршество классической живописной школы. Это не случайно: их автор санкт-петербургский художник Николай Блохин прошел все этапы своего профессионального становления «под крылом» Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Репина — старейшего в России художественного учебного заведения, ведущего свою историю от Императорской академии художеств.

Творчество Николая Блохина свидетельствует о том, что никакие концептуальные, в данном случае живописные, манеры сами по себе не становятся с течением времени анахронизмом. Все дело в таланте тех, кто следует им в своем творчестве. Художник не просто постиг тайны профессионального живописного ремесла, вобравшего достижения мастеров разных стран и эпох – именно это дала ему академическая выучка, но преломил эти знания сквозь призму собственного восприятия мира.

Полотна Блохина, с одной стороны, как бы узнаваемы – сколько роскошных портретов, жанровых сцен, натюрмортов довелось видеть в различных музеях. Но никакого ощущения вторичности, нередко возникающего при посещении многих выставок «продолжателей традиций», при погружении в их эстетическую ауру не возникает. Блохин-живописец по-настоящему самобытен, у него свой почерк, свой ракурс восприятия действительности.

Сразу впечатляет масштабность живописных и графических полотен художника. Это эффектные, большеформатные картины в рамах, среди которых практически нет небольших, камерных работ. И даже сугубо камерные по своей сути сюжеты и композиции обретают в связи с этим особую значительность.

Создалось впечатление, что для Блохина окружающий его мир – это некие театральные подмостки, и все происходящее вокруг – своеобразная игра. Но в этой игре ощущается порой достаточно жесткий, если не сказать жестокий подтекст. На многих представленных на самарской выставке картинах художника – праздничные, безудержные по своему размаху гуляния, ряженые, скоморохи, шуты, среди которых и «Продавец счастья» и «Старый арлекин», «Петушок» и взгромоздившийся на свинью увалень.

Оказывается, еще со студенческих лет Блохина привлекает феномен масленицы – этой теме была посвящена его дипломная работа. Лики этого раздольного празднества дали ему возможность создать целую галерею колоритнейших персонажей «из народа», вовлеченных в круговерть разгульной потехи. Особенно впечатляют две картины из задуманного Блохиным триптиха – третья выполнена пока что в виде огромного графического эскиза. В них – некое иносказательное воплощение человеческой судьбы с ее взлетом и трагическим финалом. С атмосферой карнавальной вакханалии порой контрастирует тень глубокой печали устремленных в космос глаз персонажей.

Череда прекрасных, представляющих собой законченные произведения графических работ – это, по признанию художника, эскизы к задуманному им масштабному многофигурному масленичному сюжету, о котором ему уже загодя «приятно думать». Во всех этих преподнесенных как правило в броском гротесковом ключе переодеваниях, скоморошьих потехах иногда ощущается ритуальный подтекст. Еще одно впечатление: все масленичные персонажи существуют вне реального времени, не приписаны к конкретной эпохе.

На полотнах Блохина – буйство красок, большая их часть написана щедрыми, свободными мазками, в них – редкостная динамика, экспрессия. Фон, на котором изображены центральные персонажи, мерцает неожиданными цветовыми сполохами, как бы струится, и это рождает ощущение сиюминутности запечатленного мгновения, которое возникает при погружении в мир импрессионистских художественных высказываний.

Каждая из картин Блохина по-своему очень красива. В каких-то лично я ощутил помноженную на внутреннюю мощь красоту полотен Сурикова, в других – ослепительную прелесть и роскошь полотен Семирадского. В некоторых портретах – напоминающий Рембрандта психологизм. А женские лики – среди них есть и дочь художника – покоряют особым целомудрием и обаянием.

В числе кумиров Блохина практически все великие мастера кисти. Особо он почитает выдающегося русского живописца Николая Фешина, который был учеником Репина. Блохин, по его признанию, порой любит «поиграть с классиками», а это могут быть Веласкес и Гойя, Коровин и Врубель. Так рождаются его полотна, подобные картине, композиционно напоминающей одноименную врубелевскую «Сирень» – с чудным, но совершенно иным, нежели у классика, по своему внутреннему складу и характеру женским профилем.

Николай Блохин прекрасный рисовальщик – об этом свидетельствуют экспонируемые на выставке работы, в том числе и выполненные в строгой академической манере старых мастеров. Художник признался, что много и упорно совершенствовался в этом жанре. Сейчас он преподает рисунок в своей альма-матер. Несколько авторских литографий Блохин преподнес в дар Самарскому художественному музею.

Кредо Блохина – свободное самовыражение, которое для него и является признаком современности творчества. Художник не скрывает, что подлинное признание он получил вначале за рубежом. Особенным успехом его работы пользуются в Соединенных Штатах. Их охотно приобретают коллекционеры в разных странах.

Сейчас Блохин не может пожаловаться на отсутствие интереса к своему творчеству и в родных пенатах. Недавно он совершил своеобразное турне по российским городам. Его выставки прошли в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Саратове, Воронеже и Караганде. Хозяйка галереи «Вавилон» Алла Шахматова потратила немало усилий для того, чтобы этот выставочный эскорт сделал, наконец, остановку в Самаре.